В августе 79-го, или Back in the USSR - Страница 79

– Ирина, будущая звезда российской эстрады, – просто сказал я, ничего не объясняя. – В общем, так… хочешь стать популярной советской певицей? Пока Салтыкова не развелась?

– Я? Певицей? Хочу, конечно, – ответила Юля, не став скромничать. – А как?

– Надо слушаться меня. Подберу. э. сочиню тебе несколько хитов. Запишем диск, снимем пару роликов – я договорюсь с ТВ. Глядя на тебя, никто и песни-то слушать не будет!

– Артур Керимович, а вам это зачем? Или мне для этого надо будет с вами спать? – вдруг прямо спросила Юля.

– Ну что ты выдумываешь? – стал врать я. – Я на тебе зарабатывать буду! Контракт подпишем грабительский – три года на семьсот рублей в месяц жить будешь!

– Вообще-то я сейчас на сто восемьдесят живу, – с улыбкой призналась журналистка самого популярного ежемесячника в мире.

– Да? – Я немного растерялся – с такими зарплатами в моем кругу знакомых почти не было. – Заставлять себя надо. Ты у меня как папа Карло пахать будешь. по пять концертов в день. не хочешь?

– Хочу! – Глаза у нее заблестели. – Очень хочу! Мне всегда говорили, что я буду известной актрисой. Я даже на актерское отделение в Щукинское поступала, но не прошла по конкурсу.

– Милая моя, ты знаешь, сколько наши актрисы получают?.. Даже самые известные?

– А мне это не важно.

– Все так говорят сначала. – Я вздохнул. – Моих «москвичек» тоже сначала пятьсот рублей в месяц в восторг приводили, а сейчас намекают, что три тысячи не так уж много. Ну ладно, решено – завтра в десять утра репетиция. А сейчас едем обедать.

– Не могу, мне на работу надо, – сказала Юля. – Я ведь до обеда отпросилась, будто бы для интервью с вами.

– Постой, Юля, а почему Крылов тебя ни к кому на интервью не пускал, а ко мне сегодня отпустил?

– Не знаю точно, но думаю так. Во-первых, из-за мамы и вашего подарка больнице. А во-вторых, он, как и многие, считает вас старым – вас же никто без грима не видел! А когда вас по телевизору показывают, вам все шестьдесят дать можно!

– Ну, ты загнула! Шестьдесят. – Я улыбнулся и добавил: – В общем так, завтра главному редактору «Работницы» из ЦК позвонят, и отпустит тебя Крылов переводом без отработки. Для начала будешь числиться солисткой в ВИА ЦДСА. Кстати, официальная зарплата – семьдесят пять рэ!.. Ну так как, подвезти тебя?

– Нет, не надо, а то кто-нибудь на работе увидит. и Валере будет неприятно.

– Хорошо. Не забудь, репетиция в пятницу. И тебе еще документы оформить надо, – напомнил я Юле и проводил взглядом ее точеную фигурку до двери. Недолго тебе осталось Валеру вспоминать!..

Глава 19

Человек – сам кузнец своих трудностей.

Я родился 13 июля и несмотря на это всегда считал себя везучим человеком. Уверенность в этом несколько уменьшилась 15 августа 1980 года. Олимпиада уже закончилась, дела шли нормально, и я начал пробивать будущую идею Аллы Борисовны (с претворением которой в жизнь у нее до конца не сложилось) о создании своего театра песни. Все проблемы, конечно, упирались в деньги. Меня просто бесила постоянная необходимость согласовывать трату каждой заработанной мною в клубе копейки с вышестоящим начальством! Надо мне поменять «одежду» сцены – генерал согласен, денег на счете полно, но фигушки! По этой статье денег потратить не могу – лимит! Надо нанять дополнительных танцоров – нельзя, превысил штат! И так во всем! Поэтому создание своей официальной структуры с более демократичной финансовой системой действительно назрело. Вопрос решался на уровне отдела пропаганды ЦК: отказывать мне никто не собирался – задержка была в выборе помещения и составлении необычных для социалистической системы финансово-уставных документов. Все хотели помочь, но никто не знал, как это сделать в рамках дебильных советских законов, поэтому все затягивалось.

Но вернемся к 15 августа. Я и мои друзья, американец Леопольд и журналисты из «Комсомолки» Лева и Юра, решили опуститься на «дно». Идею озвучили наши всезнающие журналюги, которые предложили посетить вечеринку на окраине Москвы: в какой-то подвальной кафешке проходили первые в СССР гей-вечеринки. Это было необычно, прикольно и опасно, так как статью 121, подразумевающую уголовную ответственность за мужеложство, еще никто не отменял. Я, конечно, слышал, что у «голубых» было неофициальное место встречи – Пушкинская площадь, но чтоб вечеринки!.. Мне стало любопытно, да и Лепа (так я ласково называл Леопольда) сильно заинтересовался. Называлось это мероприятие «Вечер любителей поэзии «Зеленая лампа»». Вечера проходили каждый четверг и вторник и приносили забегаловке, где они устраивались, восемьдесят процентов плана. Машину, чтоб никого не спугнуть, пришлось оставить за два квартала.

Заведение называлось кафе «Метелица», но по виду было обычной столовкой. На нас, как на новеньких, сразу стали коситься у входа обеспокоенные женственные охранники, но мы, вспомнив Левины инструкции, нежно взялись парами за руки. Охранники успокоились, и мы спокойно прошли в кафе. Из динамиков негромко подвывал Элтон Джон. В довольно большом обшарпанном помещении располагалось примерно двадцать столиков, за которыми сидели, видимо, все «голубые» Москвы и Московской области – всего человек восемьдесят. Нас усадили за отдельный столик; мы сразу же привлекли к себе всеобщее внимание – оказалось, что новички здесь появлялись редко. К нам подошел официант, попросил заплатить по рублю за вход и принес потрепанное меню. Мы заказали весь список – в надежде, что среди всего столовского ассортимента найдется хоть что-нибудь съедобное. Окружающие, увидев, как наш столик заставляют напитками и закусками, стали понемногу успокаиваться – наверное, решили, что у ментов, выполняющих задание, столько денег быть не должно.