В августе 79-го, или Back in the USSR - Страница 47

Ближе к вечеру я спустился во двор и познакомился с соседскими бабушками, которые знали в доме и по соседству всех и про всех. За то, что я вежливо с ними разговаривал и даже угостил конфетами к чаю, они тут же помогли мне найти плотника и пожилую домохозяйку. Плотнику я заказал новую раму для окна в большой комнате – под кондиционер, а с домохозяйкой договорился об уборке квартиры, стирке и приготовлении еды. Звали женщину Люда, и она согласилась работать за сто двадцать рублей в месяц. Я дал Людмиле денег на продукты и заказал борщ.

Вечером я завез деньги за квартиру родственнице хозяев, работавших за границей, адрес которой дала мне Катя. Ею оказалась симпатичная молодая женщина с ребенком и большим желанием познакомиться поближе. Мы обменялись телефонами и договорились о визите вежливости в конце недели.

Перед сном я отобрал песни для Лещенко, Хиля и Магомаева, после чего вырезал звуки из песни группы Modern Talking «Братец Луи», собираясь завтра использовать их для записи первой «минус-фонограммы» группы «Москва». Наконец, усталый, но довольный, я лег спать.

На следующее утро, приехав на работу, я узнал, что на двенадцать часов была запланирована первая запись военного ансамбля в студии. Борис Александрович, руководитель, оказался немолодым, требовательным мужчиной и сразу взял быка за рога.

– Артур, расскажите, каким образом пойдет запись? Надо спланировать так, чтобы успеть за месяц. Если надо, будем работать день и ночь!

– День и ночь не надо, Борис Александрович, – сказал я и объяснил: – Работаем так. Сначала запишем все песни целиком, с солистами, не обращая внимания на ошибки и на громкость инструментов. Это будет черновик. После этого записываем каждого солиста и инструмент отдельно. Солист будет слушать черновик и по нему играть или петь только свою партию, и вот здесь вам нужно отследить, чтобы не было ошибок. На громкость же не обращайте внимания – ее отстроим в конце записи. Если кто ошибается, все переписывать не будет необходимости – только нужный кусок. Так сэкономим массу времени.

– Понятно, начнем.

Я подключил компьютер к пульту, – Александрову мы сказали, что это осциллограф, – и мы, делая вид, что ведем запись на магнитофон, начали работу. Примерно через час Игорь понял принцип записи и справлялся уже вполне самостоятельно. Работа была несложной, но долгой – записать нужно было каждого музыканта отдельно, правда, не весь концерт, а только партию музыканта.

Пока Игорь занимался записью, я решил не терять время и стал сочинять русский текст для «Братца Луи», решив, что все песни группы «Москва» должны быть на двух языках. Текст Минаева не совсем подходил – его припев со словами «Не смотри на меня, братец Луи, Луи, Луи, не нужны мне твои поцелуи» явно не устроил бы никакую советскую комиссию. Текст был пошловатый и в целом мне не нравился, так что пришлось его переделывать.

К одиннадцати часам вечера у Игоря была готова треть фонограммы, а у меня – русские тексты для четырех песен.

– Хватит на сегодня, – твердо сказал я. – А то завтра будем зевать и ошибаться. Борис Александрович, вы составьте на завтра примерный график записи для музыкантов, и пусть каждый приходит в назначенное время – уже незачем держать их всех в студии.

Хорошо, что Александров ничего не понимал в технике, иначе сразу догадался бы, что невозможно записать по отдельности сорок пять человек на четырехканальный магнитофон. Ну и хорошо, подумал я, ему важен был результат, а мне – время, чтобы побыстрее заняться своей группой.

Три дня мы беспрерывно записывали военный ансамбль, прерываясь только на сон и еду. Зато к концу четвертого дня я вручил Александрову готовую «мастер-катушку» с записью, которая удовлетворила его полностью.

– Всего четыре дня! Артур, Игорь, вы волшебники! – Восторженный Александров схватил нас за руки и потащил в кабинет к начальнику ЦДСА.

Шевцов сначала не мог понять причину его восторгов.

– Василий Иванович, – объяснил Александров, – мы на «Мелодии» три недели писались – и без толку! А эти кудесники за четыре дня все сделали, да еще с каким качеством!..

Его восторги по поводу качества записи можно было понять – мы использовали для улучшения звука внутренние примочки программы Wave Lab – компрессор, гейт, лимитер и т. д. Ничего этого еще не было не то что на «Мелодии», но и даже на лучших западных студиях! Запись была действительно отменной.

– Ну спасибо, сынки, ну удружили! Не ожидал, не ожидал, – сказал возбужденный генерал. – Просите чего хотите, а премию, понятное дело, я и так вам выпишу!

– Василий Иванович, нам бы перерыв на пару недель, кое-что свое хочу записать, да и Алле Борисовне обещал сделать «минус», – сказал я.

– Месяц!.. Месяц к вам никто не подойдет! – пообещал довольный Шевцов. – Делайте что хотите! Какая помощь нужна – обращайтесь!

– Спасибо, товарищ генерал!

– Вам спасибо, сынки!

Довольные, мы вернулись в студию, где я вогнал в сэмплер новые тембра и наиграл Игорю мелодию первой песни. Особенно Игоря восхитили звуки электронных барабанов – я взял их у Modern Talking, причем из ремикса 2006 года. Барабаны звучали сочно и мощно – нужно было всего лишь вовремя нажимать на клавиши сэмплера.

– Надо же, люди мучаются, всю жизнь учатся играть на барабанах, а ты садишься за клавиши и без труда отстукиваешь сложнейшую партию! – восхищался Гоша.

– Причем ты можешь отстучать ее медленно при записи, а запись проиграть быстро – так не сыграет ни один барабанщик в мире! – сказал я.

– А на скрипке или саксофоне надо учиться играть еще дольше! А здесь они как живые!