В августе 79-го, или Back in the USSR - Страница 28

– Без проблем, поговорю с ребятами, – пообещал я.

Евгений Борисович послушал пару песен с нашей демо-кассеты на большом двухкассетнике Sharp.

– Мне очень нравится, но Алла Борисовна, сами понимаете, все решает сама. Она подъедет где-то через полчаса, посидите пока. Кофе будете, коньяк?

– Коньяк у нас с собой есть. Вот – презент! Болдин сначала снисходительно хмыкнул, но, увидев бутылку, расцвел:

– Ничего себе, настоящий «Арарат». Сто лет его не видел. Это же экспортный вариант!..

Пока мы пили коньяк и мило беседовали, в номер стремительно ворвалась Алла Борисовна.

– Женя, ты представляешь, в этом «Фестивальном» стен нет! Продувает все насквозь. А если дождь?

– Ну, Алла, сцена-то закрыта со всех сторон. И вообще, зал шикарный, согласись.

– Шикарный-то шикарный, но ведь новый совсем еще. Какая-нибудь недоделка выскочит или отпадет чего!

– Не волнуйся, там уже выступал ансамбль «Березка», а они, сама знаешь, скачут как лошади. Все, что могло отпасть, уже бы отпало. Лучше познакомься. Вот Артур Башкирцев, а это Женя, внучка профессора Селезневой из Ленинграда. Артур – молодой композитор из Перми, пишет для Стаса Намина. Смотри, какой коньяк они привезли!

Алла Борисовна наконец удостоила нас своим вниманием.

– Ничего себе молодой. – Она ухмыльнулась, внимательно посмотрев на меня. – Но коньяк хороший, наливай. А что ты написал для Стаса?

– Две песни, новые, пока не записанные.

– А мне что принес?

– У нас фонограмма под гитару только пока, но зато пять песен.

– Ничего, разберусь, не маленькая! – Пугачева села в кресло, закинула ногу на ногу и пригубила коньяк. Я никогда не видел ее близко, тем более в молодости, и скажу, что для своих тридцати она смотрелась совсем неплохо. Не суперкрасавица, правда, но изюминка в ней точно была, а главное – из нее просто перла энергетика лидера!

Прослушав первый куплет «Паромщика», она доброжелательно посмотрела на меня.

– Была я в Перми, грязный такой город! А песня ничего, ничего.

Прослушав «Озеро надежды», она задумалась и через некоторое время спросила:

– А слова чьи? Твои?

– Да.

– Слушай, Женя, первый раз слышу песни, в которых не надо ничего менять – ни одного слова!

«Еще бы, – мысленно ухмыляясь, подумал я, – ты же их сама уже правила – попробуй, придерись!»

– Что, Алла, нравятся? – обрадованно спросил Болдин.

– Да ты что, это же готовые шлягеры! Если остальные песни такие же – вот вам готовая пластинка!

Остальные песни ей тоже понравились, кроме «Найди меня»; действительно, под простую гитару песня не слушалась.

– Здесь надо аранжировку сделать ритмичную, синтезаторную, – поспешил вставить я.

– А ты знаешь как? – спросила Алла Борисовна.

– Да, я уже делал, в Перми… Вот кассета, здесь есть наброски. – И я, вконец обнаглев, достал из кармана свой главный козырь – кассету, на которой был записан инструментальный фрагмент песни «Найти меня», то место, где Пугачева не поет, а идет гитарный проигрыш. Я включил магнитофон.

– Ни фига себе! – Тут даже Женя не выдержала, и это понятно: звучание 87-го года было лучше звука 79-го года на порядок, а то и на два! Конечно, был риск проколоться – откуда в Перми такие инструменты и такая студия? Но я специально ухудшил качество фрагмента и придумал объяснение:

– У нас в Перми при Дворце культуры имени Свердлова студия была, но сгорела. Аппарат там был хороший. Завод ведь богатый, авиамоторный…

– А что за инструменты? – поинтересовался Болдин.

– Ну, барабаны Tama, тарелки настоящие Paiste, двухмануальная Vermona, большой Lesley Hammond, гитары Telekaster, – вдохновенно врал я, вспоминая недостижимые мечты моей юности.

– Ничего себе! – поразился Болдин. – Такого аппарата и у нас, в «Ритме», нет!

– А аранжировку кто делал? – спросила Пугачева.

– Я, – уверенно заявил я (слизать ноты с готовой, уже аранжированной песни мог и первоклассник в музыкальной школе).

Болдин и Пугачева переглянулись.

– Ну вот, а ты говорила, что Авилова заменить некем. Да он не хуже Буйнова будет!

Я понял, что у них были какие-то проблемы с Александром Авиловым, руководителем ансамбля «Ритм», который аккомпанировал Пугачевой. И решил сразу расставить все точки над "i".

– Извините, но только ездить по гастролям я не буду даже с вами, Алла Борисовна, – уважительно, но твердо сказал я. – Не по мне это – мотаться по гостиницам за пять рублей!

– Ну, положим, не за пять. – Певица с любопытством посмотрела на меня. – А чего же ты хочешь?

– Сейчас или вообще?

– Сейчас… И вообще!

– Сейчас я хочу, чтобы мои песни исполняла великая Алла Пугачева!..

– Ну уж и великая. – Алла Борисовна махнула рукой, но было видно, что мои слова были ей приятны.

– А вообще планирую перебраться в Москву, стать членом Союза композиторов, получать авторские за свои песни и раскрутить свою группу.

– А у тебя есть своя группа?

– Пока нет, но будет, – уверенно ответил я.

– Ну, если песни не кончатся.

– Не кончатся, я могу по хиту в неделю выдавать! – нахально заявил я.

– Да, скромный молодой автор, – иронично, но дружелюбно проговорила Алла Борисовна. – А какие ты песни Стасу предложил?

– Две лирические, про любовь.

– Хорошие?

– Ну. Мальчик родился.

– ???

– Я так говорю, когда мелодия хитовая получается.

– Кассеты нет? Я развел руками.

– Тогда напой!

– У меня голоса нет, а вот Женя может. – Я повернулся к скромно сидящей в уголке Евгении. – У тебя слова с собой?

– Да. – Она достала из сумочки бумажку с текстом, а я сел за рояль.